|
|
Опубликовано в еженедельнике "Русская мысль" № 4435, 12 - 18 декабря 2002 года.Михаил ВиноградовПутин не пошел по пути ПримаковаРоссийские власти не стали реанимировать идею оси «Москва – Пекин – Дели»Если сопоставлять отклики российской и западной прессы на итоги визита Путина в Китай, Индию и Киргизию, становится ясным, как сильно различаются подходы к оценке внешнеполитического курса Кремля в РФ и за ее пределами. Европейские издания делают акцент на обсуждении грядущей войны в Ираке и создании «резервного» союза Москва – Пекин на случай охлаждения отношений между Кремлем и Белым домом. Российские наблюдатели уделяют основное внимание церемониальным аспектам поездок – демонстрации Путиным уважения к великим соседям, к преемственности власти в Китае и т.п. Причины такой разноголосицы вполне очевидны. Западные комментаторы стремятся реконструировать логическую цепочку действий РФ на международной арене, видя в действиях дипломатов постепенную реализацию неких стратегических замыслов. В России же склоняются к тому, что внешняя политика имеет для Кремля скорее пропагандистский, нежели прагматический смысл. Руководители страны время от времени с неохотой отвлекаются от внутренней борьбы на внешнеполитическую тематику, однако эти отвлечения, как правило, хаотичны и каких-либо конкретных целей не преследуют. Поощрять дискуссию о целях внешней политики властям тоже не хочется – ведь в этом случае придется признать ограниченность ресурсов России на мировой арене. Не то чтобы политическая элита верила в особые возможности страны во внешней политике, но открыто признаваться избирателям в том, что Россия более не является сверхдержавой, никто не торопится. Поэтому большая часть усилий дипломатов сводится к исполнению на международных переговорах представительских функций и их предельно возможному пропагандистскому освещению. КитайТот факт, что Путин стал первым из зарубежных лидеров, посетивших Китай в период «междуцарствия», российская дипломатия может смело занести себе в актив. Максимально дружественный прием, оказанный Путину, призван показать, что, несмотря на уход со сцены «русскоязычного» поколения китайских политиков, отношения между двумя странами не должны быть омрачены серьезными эксцессами. В знак этого Путин и Цзян Цзэминь подписали большой пакет документов – совместную декларацию, договор о передаче осужденных, соглашения о сотрудничестве в области туризма, борьбе с нарушениями налогового законодательства и «отмыванием» денег, об открытии Банком Китая кредитной линии России. Подтвердив признание Россией Тибета и Тайваня как неотъемлемых частей Китая, Путин получил в ответ заявления Пекина о важности борьбы с «международным терроризмом». Рассчитывать на большее не приходилось. Контуры будущей китайской власти пока не слишком ясны, поговаривают о серьезной межгрупповой и идеологической борьбе внутри руководства. Поэтому вопросы, по которым у сторон есть существенные разногласия, – о границе вблизи Хабаровска или строительстве газопровода – на переговорах не поднимались. Была у визита и своя интрига. Сразу после его окончания появились сообщения о том, что китайская государственная корпорация CNPC может принять участие в конкурсе по продаже государственной компании «Славнефть». Пекин давно проявляет интерес к российской нефти, разработан даже проект строительства компанией ЮКОС нефтепровода в Китай, но о покупке российской нефтяной компании заговорили впервые. Если это произойдет, следует ожидать форсирования строительства нефтепровода в КНР, что может значительно изменить геополитическую ситуацию в России с перспективой снижения экономической зависимости сибирских регионов от Москвы. Впрочем, в России эту новость восприняли довольно осторожно и не исключают, что участие CNPC в конкурсе по «Славнефти» – не более чем слух, призванный повысить итоговую стоимость акций. Ситуация должна окончательно проясниться в день конкурса, 18 декабря, если продажу госкомпании в последний момент не отменят. ИндияВизит Путина в Индию не мог не реанимировать воспоминания о внешнеполитических прожектах Евгения Примакова, который в период обострения отношений с США обещал выстроить могущественную ось «Москва – Пекин – Дели». Хотя эта идея изначально была утопичной (общих интересов у стран не так уж и много, а отношения между Китаем и Индией нельзя назвать союзническими), российским политикам она казалась изящной, и вспоминают о ней до сих пор. Визит Путина в Индию должен был показать, что идеализм в Кремле сменился прагматизмом и никаких подобных осей (особенно странных на фоне сближения Москвы и Вашингтона) строить не планируется. В Дели немного обиделись на то, что визит в Индию, как и два года назад, был лишь дополнением к поездке Путина в Китай. Однако особой озабоченности на этот счет все же не возникло – Индия является куда менее значимым, чем Китай, политическим и экономическим партнером Москвы. Путин и индийский премьер Атал Бихари Ваджпаи нашли друг у друга понимание при обсуждении борьбы с сепаратизмом, который обе страны отождествляют с терроризмом. Более того, Путин вновь в косвенной форме поддержал Индию в ее конфликте с Пакистаном (неизвестно, впрочем, как этот жест восприняли в Пекине, традиционно ориентированном на сотрудничество с Исламабадом, а также в Вашингтоне, который опирается на помощь Пакистана при проведении операции в Афганистане). Реанимирован поднимавшийся два года назад и с тех пор, казалось, забытый вопрос о модернизации для индийцев крейсера «Адмирал Горшков» и другие проекты военно-технического сотрудничества. Скорее всего, вплоть до следующих российско-индийских переговоров на высшем уровне особой активизации двусторонних отношений не произойдет. КиргизияВизит в Киргизию был, безусловно, самой приятной частью азиатского турне Путина. Если в Китае и Индии он общался с «равновеликими» лидерами, между которыми не может не возникать споров, то в Бишкеке все прошло очень гладко. Путин еще раз продемонстрировал, что Киргизия, несмотря на американское военное присутствие, остается важным плацдармом для коллективных миротворческих сил СНГ, которые планируют увеличить здесь свое присутствие. Российский президент сообщил также о готовности списать две трети киргизского долга, составляющего около 60 млн. долл. Официальные данные о том, на какие ответные шаги пошел Аскар Акаев, отсутствуют. По одним сведениям, Бишкек после завершения операции в Афганистане будет добиваться вывода американских войск, по другим – особых уступок с его стороны не требовалось, а списание долга должно было продемонстрировать поддержку Москвой Акаева, которому в последние месяцы пришлось столкнуться с мощными выступлениями оппозиции. По мнению интернет-сайта «Политком», «после того, как Центральная Азия стала фактической зоной американского геостратегического влияния, президенту Путину необходимо предпринимать хотя бы пропагандистские усилия, демонстрирующие, что Россия из Центральной Азии еще не ушла. Это уже не роль сверхдержавы, и это даже не роль крупной региональной державы, влияющей на процессы в Азии. Это роль страны, подстраивающейся под предлагаемые ей обстоятельства и стремящейся активно действовать в этих обстоятельствах». Москва |
Сайт открыт 24 июня 2000
года. Последнее обновление: 17 декабря 2002
|