|
|
Опубликовано в еженедельнике "Русская мысль" № 4504, 13 - 19 мая 2004 года.Михаил ВиноградовАхмад Кадыров не дожил до победы над сепаратистамиМосква терпит самую серьезную неудачу во второй чеченской войнеУбийство Ахмада Кадырова продолжило череду «черных меток» из Чечни, получаемых Кремлем во время президентских инаугураций. Восемь лет назад, в августе 1996 года, войска сепаратистов накануне инаугурации Бориса Ельцина взяли Грозный, низложили пророссийскую власть и положили конец первой чеченской войне. В 2004-м году в Москве рассчитывали, что все случится наоборот: федеральные войска и кадыровцы всерьез намеревались захватить к инаугурации Путина Аслана Масхадова – живого или мертвого. Но спецоперация против Масхадова завершилась не просто фиаско, а катастрофой: 9 мая был убит сам Кадыров. Как заявил один из «архитекторов» второй войны, а впоследствии ее яростный критик Борис Березовский, «люди, которые хотят угодить Путину, обещали к его инаугурации на тарелочке принести голову Масхадова. вместо этого Путин получил свою собственную голову». Действительно, 9 мая Россия потерпела самое серьезное и унизительное поражение за четыре с половиной года второй чеченской войны. Прогнозы о том, что, продавливая прошлой осенью избрание Кадырова на выборах главы Чечни, администрация российского президента просчитывала ситуацию лишь до текущей весны (важно было имитировать стабильность в Чечне в момент выборов Путина) подтвердились с пугающей точностью. Более того: с таким трудом продавив прошлой весной через референдум конституцию Чечни, Кремль оказывается теперь ее заложником, поскольку теперь она серьезно сковывает федеральным властям руки, побуждая хоть как-то соотносить выстраивание новой системы власти в Чечне с «основным законом». Нельзя сказать, что смерть Кадырова вызвала в российском обществе серьезный шок. Вести из Чечни давно никого не удивляют, а сам Кадыров, мягко говоря, не вызывал у российского истеблишмента особых восторгов. Его безапелляционные манеры в сочетании с полукриминальной репутацией встречали скорее отторжение, разве что самые яростные сторонники чеченской политики Кремля выдавливали из себя оценки, подобные тем, что предание приписывает характеристикам американских президентов в отношении Трухильо и Сомосы. Тем не менее, основания для тревожности существуют. Очевидно, что войну в Чечне Путин понимает как дело чести (а, возможно, и главное дело всей жизни), поэтому ожидать сворачивания военных действий по сценарию 1996 года отнюдь не приходится. Другое дело, что вопрос о форме реакции на происшедшее в Москве пока не решен. Сегодня перед российскими властями вновь встает выбор между эскалацией военных действий и продолжением политики «чеченизации» (ставки на «правильных» чеченцев в противоборстве с сепаратистами). Сторонниками первого подхода традиционно считают силовиков, проводником «чеченизации» был бывший глава президентской администрации Александр Волошин. Несмотря на отставку Волошина, до последних дней Путин недвусмысленно делал ставку на «чеченизацию». К тому же Путин всерьез симпатизировал Кадырову, возможно, считая его «перевербовку» на сторону Москвы одним из самых крупных успехов «чеченской» политики. Правда, сценарий «чеченизации» выглядит довольно уродливо: она выродилась в «кадыровизацию», не позволив сформироваться плюралистической модели в республике. Как отмечает на сайте «Политком» политолог Алексей Макаркин, «предельный моноцентризм кадыровского режима не предусматривал замены лидеру в случае его гибели - ни в системе исполнительной власти (она состоит из чиновников, подобранных Кадыровым), ни вне ее: наиболее значимые фигуры чеченского истеблишмента пребывают в Москве и не имеют реального влияния на ситуацию в Чечне». В этой связи предпринятые Путиным действия выглядят двойственно. С одной стороны, он встретился с премьером Чечни Абрамовым (до выборов он будет занимать пост и.о. президента) и даже скороговоркой позитивно отозвался о хороших отношениях Абрамова с силовиками (которые Кадырова никогда не жаловали и видели в Абрамове противовес его власти). В то же время Путин принял в своем кабинете и сына Кадырова Рамзана, который на следующий день стал первым заместителем Абрамова. Колебания Путина понятны: отдать Чечню в управление силовикам – значит, столкнуться с угрозой бунта со стороны неплохо вооруженных и обученных кадыровских силовых структур. К тому же еще не доказано, что кадыровские силы, а не российские спецслужбы несут ответственность за провал 9 мая. Три самых логичных выхода из нынешнего кризиса власти выглядят малореалистично. Первый – введение прямого президентского правления в Чечне (к этому Путина уже призвали Любовь Слиска и Дмитрий Рогозин). Однако для российского президента это не самый выирышный сценарий: ведь это обессмысливает чеченскую конституцию и к тому же обязывает Путина брать ответственность за ситуацию в республике на себя - а о том, что это взятие ничего хорошего ему не сулит, российский президент начинает смутно догадываться, как минимум, со времен «Норд-оста». Второй сценарий – избрание на предусмотренных конституцией досрочных выборах президентом Рамзана Кадырова. Но все та же конституция предусматривает минимальную возрастную планку для избрания – 30 лет, которой Кадыров-младший пока не достиг. Третий путь – избрание главой республики и.о. Сергея Абрамова. Но Абрамов – финансист, а не политический тяжеловес, к тому же чеченских реалий он всегда побаивался, предпочитая управлять мятежной провинцией из московского кабинета. Все прочие сценарии пока что выглядят еще более утопично. Искать кандидатов среди «московских чеченцев» - Руслана Хасбулатова, Асламбека Аслаханова, Бислана Гантемирова – Кремль вряд ли будет. Такой подход означал бы признание Москвой ошибочности тактики на осенних выборах, когда Аслаханова и Гантемирова откровенно отстранили от участия в избирательной кампании. Да и никто из них не может рассматриваться как категорический противник сепаратистов, готовый бороться с ними «до победного конца». Некоторое время назад обсуждалась идея объединения Ингушетии и Чечни. Но главу Ингушетии, выходца из ФСБ Мурата Зязикова федеральный Центр на старте путинского правления провел в президенты республики ценой гигантского административного нажима. Испытывать его легитимность новыми выборами в непонятной и непредсказуемой Чечне – дело довольно опасное. Остальные кандидаты выглядят еще менее весомо. Так, депутат Госдумы от «Единой России» Руслан Ямадаев будет неприемлем для значительной части кадыровской элиты. Еще менее вероятным Алексей Макаркин считает «экзотический вариант со ставкой на командира батальона "Запад" Саида-Магомеда Какиева, тесно сотрудничающего с федеральными силовиками еще с первой половины 90-х годов: неоднократно раненый, одноглазый и однорукий Какиев является жестким и непримиримым противником "прощения" любых более-менее активных боевиков и плохо совместим со многими кадыровцами». Поэтому, как полагает Макаркин, федеральный Центр попытается обеспечить передачу власти в республике какой-либо фигуре кадыровского режима, не имеющей за собой поддержки вооруженных формирований, но обладающей известностью в республике и некоторым политическим весом - чтобы сохранить баланс интересов между пророссийскими "полевыми командирами. Но такой кандидат пока не обнаруживается, и его поиски займут не меньше нескольких недель. Москва |
Сайт открыт 24 июня 2000
года. Последнее обновление: 30 июля 2004
|